Конечно же, никто.
Самое простое обращение к Падишаху было «Мой Султан». Матери обращались к своим власть имущим сыновьям как «Мой лев», «Мой благоденствующий», «Мой любимый господин» и т.д. И было в этом правиле за всю историю лишь одно исключение.
Мулла Гюрани говорил при обращении к Фатиху Султану Мехмеду «Мехмед». Он был настолько горделив, что никогда не тушевался при встрече и приветствии Султана. В то время, как традиционно было принято целовать руки Султану, мулла Гюрани сам протягивал руку для поцелуя.
Наверное, Мехмед II был султаном, наименее подходящим для такого обращения, ведь это именно он в своём Кануннаме изменил роль Падишаха и сделал его недосягаемым представителем абсолютной власти. Первые три султана были «беями». Отец Фатиха Султана Мехмеда подписывал свои указы как «Бей». После завоевания Стамбула Фатих перестал быть «беем» и стал «Султаном», «Господином», «Великим Повелителем».
До Фатиха падишахи управляли государством совместно с визирями, ветеранами, которых можно назвать представителем «семей-основателей», и государственными чиновниками, с которыми постоянно советовались. Кто станет падишахом, решали визири, знатные семьи и управляющие дальними регионами. Это были такие давние знатные роды визирей как Чандарлы или же представители акынджи/Анатолийские беи как Михальоглу или Эвренесоглу. Фатих Султан Мехмед от них избавился. Начал он этого с того, что после прихода к власти казнил визиря Чандарлы Халиля Пашу. Мехмед полностью перешёл на систему Девширме, которая уже начала набирать обороты во времена правления его отца. Эти подданные зависели напрямую от султана и не имели никаких корней. Таким образом были упразднены все сдерживающие факторы. Как говорится, «Правителей не должно ничего связывать».
Фатих даже избавился от девширме визирей, которые поддерживали его во время завоевания Стамбула и восхождения на трон. (Историк Печеви в 16 веке писал, что «Падишахам неведома верность», потому что верность тоже связывает. А Султан должен быть абсолютно независим!). Таким образом он показал, что не намерен ни с кем делить свою власть. Он отвёл падишахам место на вершине одиночества. Все правила церемоний и взаимоотношений он изменил согласно этому. Например, отныне никто больше не мог есть за одним столом с Падишахом помимо его семьи.
Мехмед был упрямым, своенравным и непокорным мальчишкой. (Он сохранил эти качества и во время своего правления, добавив к ним авторитарность). И никак не исправлялся. Совсем ребёнком его направили наместником в Манису. Отец Мурад по традиции назначал ему ходжей (учителей), но разве можно было Мехмеда заставить их слушать! Он не слушался, не занимался и отказывался от уроков религии и чтения Корана. В итоге, к нему был направлен известный мулла Ахмед Гюрани. Гюрани ничем не уступал Шехзаде с точки зрения особенностей характера. Он был таким же своенравным и прямолинейным. К тому же, он имел недюжую научную подготовку. Он преподавал и изучал фикх (исламское право), Коран и хадисы в Багдаде, Хасанкейфе, Дамаске, Иерусалиме и Каире. Вернулся в Анатолию он после того, как в одном из споров слишком жёстко высказался об Абу Ханифа, основателе проповедческой школы Ханифа, за что был наказан 80 ударами палкой. Начал преподавать в Бурсе. Он был высоким и статным с длинной крашеной бородой. Энергичный и авторитарный. Султан Мурад, отправляя его учителем к своему сыну, вручил ему палку и сказал пользоваться ей, если Мехмед будет проявлять непокорность. Существует версия, что однажды мулла Гюрани таки воспользовался этой палкой и хорошенько всыпал Мехмеду. («Твой отец послал меня, чтобы я обучил тебя. А если ты не будешь слушаться, чтобы я наставил тебя на путь истинный». Шехзаде Мехмед был избит, когда рассмеялся в ответ на эти слова.)
Когда Мехмед взошёл на престол во второй раз в 1451 году, он предложил своему учителю мулле Гюрани пост Великого Визиря, но тот отказался. Тогда он был назначен Казаскером. Во время проблемного периода похода на Стамбул он был их тех, кто подбадривал Мехмеда и, таким образом, обеспечил продолжение сражения. Сообщение о взятии Стамбула на арабском языке, отправленное Мамлюкскому Султану, которое считается шедевром изысканного арабского стиля, тоже было написано муллой Гюрани.
Но опять же, его несговорчивость всегда была проблемой как для него самого, так и для Мехмеда, они постоянно спорили. Во время службы Казаскером, Гюрани, в особенности относительно новых назначений, руководствовался исключительно собственными предпочтениями, не принимая во внимание ни мнение Султана, ни тем более визирей. В итоге, под влиянием визирей, которые не могли его терпеть, он был назначен кадием в Бурсе.
Но и там он действовал вопреки воле Султана. По слухам, однажды он избил посланника, потому что приказ, который тот передал ему от Мехмеда, по мнению Гюрани, противоречил законодательству. С этой должности он тоже был снят. На короткий период он покинул Империю и поехал в Каир. Там он имел хорошую репутацию. Но Мехмед пожалел, что прогнал учителя, и позвал его обратно. Гюрани вернулся в 1458 году, потому что, по его словам, в Мехмеде он видел сына, хотя его и уговаривали остаться в Каире. Некоторое время он был кадием в Бурсе. В 1462 году стал муфтием в Стамбуле, в 1480 был назначен шейхулисламом и умер на этом посту уже при правлении Баезида II. Он так же никогда не опускал головы в присутствии сына Фатиха – Баезида.
На смертном одре он сказал Давуду Паше: «Передавай привет Баезиду. Моя последняя просьба к нему: пусть придёт на мои похороны и оплатит мои долги из государственной казны».
Тело Гюрани, как он и завещал, было возложено на солому и провезено, волоча по земле. Баезид II пришёл на похороны и выплатил из государственной казны долг в 180 тысяч серебряных акче. На его похоронах в трауре был весь Стамбул.
Османская Империя 